Курс валют ЦБРФ
Курсы валют на 30.04.2024
| 1 | USD | = | 91,78 руб. |
| 1 | EUR | = | 98,03 руб. |
Бизнес Камчатки » Новости бизнеса » Пандемия российской власти
Пандемия российской власти
На фоне двухмесячного разгула короновируса в России с количеством 165929 зараженных,19865 выздоровевших и 1537 оогибших от этой заразы наконец-то в СМИ появляется объективная информация с анализом того, как такое могло произойти, кто виноват за провалы в медицине и уничтожение в общем-то нормального здравоохранения, доставшегося от советских времен. Заметьте, первыми с таким анализом выступили не руководители страны или специалисты министерства здравоохранения, а журналисты.К такой основательной информации по короновирусу в России можно отнести статью Сергея Аксенова с комментариями Александра Саверского и Семена Гальперина "Еще год назад в России знали, что развалив медицину, страна с эпидемией не справится", опубликованную на сайте "Свободная пресса". Итак, читаем:
"Утвердившаяся в России идеология рынка любой ценой сыграла со страной злую шутку. Тысячи жертв эпидемии коронавируса, триллионы рублей убытка из-за режима самоизоляции стали прямым следствием «оптимизации» здравоохранения. Это в интервью «Коммерсанту» признал президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль.
По его словам, в июне 2019 года врачи, чиновники и военные обсуждали возможность массового оказания медицинской помощи в условиях чрезвычайной ситуации (ЧС). Вывод участников беседы был неутешителен: российская система здравоохранения к такому вызову не готова. А теперь, спустя 10 месяцев, страна бьется в попытке хоть как-то смягчить последствия пандемии.
Среди причин подобного положения дел была названа реформа здравоохранения, проводимая в последнее десятилетие. «Оптимизация здравоохранения с сокращением кадров и медицинских учреждений также внесла свою лепту», — вынужден был согласиться с популярной претензией к властям детский врач. То есть должен был наступить мор, чтобы очевидное стало ясно всем?
Особую горечь у Рошаля вызвал закрытый характер совещания. «Это было первое в России общественное обсуждение проблемы. Если бы мы успели это сделать, то сейчас нам было бы легче. Не успели. Мы провели эту встречу в закрытом режиме, а нужно было, вероятно, кричать во всю глотку», — пояснил врач. Похоже, на попытку снять камень с души.
По итогам обсуждения, регионам было рекомендовано становиться самодостаточными, чтобы не возить пациентов в Москву, начать подготовку специалистов к массовым поступлениям пострадавших, заняться кадровым вопросом, включая реализацию программ непрерывного и высшего медицинского образования. Судя по результатам, сделать это толком не успели.
О чем говорить, если еще менее месяца назад серьезные проблемы с тестами на коронавирус, средствами индивидуальной защиты врачей, аппаратами ИВЛ, лабораторными материалами были зафиксированы в 28 регионах. Таковы результаты проверки МЧС. Массовый отказ медиков от работы в условиях эпидемии (только в Калининградской области 350 человек) дополняет картину.
Тем временем в стране зафиксировано уже 166 тысяч зараженных коронавирусом, 10,5 тысяч из которых прибавились в последние сутки. Половину этих цифр дает Москва. Проблемы с подавлением эпидемии дают повод злопыхателям на Западе. «Майские праздники грозят стать в России днями траура», — констатирует австрийское издание Der Standart, особо отмечая бессилие столичного мэра.
По мнению врача-физиотерапевта, президента МОО «Лига защиты врачей» Семена Гальперина, без признания ошибочным курса на оптимизацию здравоохранения и наказания виновных восстановить отечественную медицину не получится.
— С нынешней ситуацией мы не справляемся. И то, что мы с ней не справимся, было понятно давно. Для этого не нужно никаких секретных совещаний. Система здравоохранения в России практически разрушена безграмотной реформой, которая велась начиная с 2010—2012 года. Так называемая оптимизация уничтожила многие преимущества нашей системы. Например, только в Москве было закрыто более половины всех стационаров.
Корр.: — Если считать по койкам?
— Не только по числу коек, но и по числу больниц. Была открыто поставлена задача: стационары нам не нужны, давайте все переводить на поликлиническую систему. Якобы так работают везде в мире. Хотя на самом деле таких поликлиник, как у нас, нигде в мире нет. Да и вообще наши поликлиники выполняли не столько лечебную, сколько бюрократическую функцию: выдавали справки, больничные листы и давали направление на госпитализацию.
Для безболезненного сокращения стационаров была придумана хитрая схема. В Москве выделяли несколько больниц, присоединяли их к какой-то одной избранной, называли их филиалами и только потом закрывали. В таком виде на сокращение числа больниц никто не обращал внимание.
Корр.: — Вот и приходится теперь экстренно перепрофилировать стационары под инфекционные больницы, отказывая в помощи больным с другими «не модными» диагнозами…
— Мы потеряли систему оказания медпомощи. Раньше каждая клиника была подготовлена к чрезвычайным ситуациям. Была система гражданской обороны, во всех больницах проводились учения персонала на случай в том числе и эпидемий. В каждой клинике можно было развернуть дополнительные места на случай такой ситуации. Часто их число превышало число стандартных коек. Но реформа все это разрушила. Меры подготовки к ЧС были прекращены.
Также мы в этом процессе потеряли часть специалистов. Часть людей ушла в никуда — сменили профессию, уехали из страны. Некоторые важные специалисты, например, реаниматологи подвергались преследованиям, вплоть до уголовного, по профессиональному признаку. Врачей сажали в тюрьму за так называемые «врачебные ошибки». В силовых органах даже были созданы специальные отделы для этого. И о прекращении такой практики никто так и не заявил.
Поэтому катастрофа была ожидаемой. Она случилась в связи с эпидемией, но может повториться и по другому поводу.
Корр.: — Медицинское начальство все эти пертурбации объясняло отсутствием средств. Хотя в Москве с этим всегда было отлично. А вы как объясняете?
— Это все было частью скрытой приватизации здравоохранения. Была поставлена цель перевести все на коммерческие рельсы и позволить вырастить частному здравоохранению. Хотя даже в Москве лишь 10−11 процентов населения может оплачивать медицинскую помощь из своих личных накоплений. А в регионах в принципе никакой платной медицины быть не может из-за низких доходов населения. То есть государственную систему разрушили, а вместо нее ничего не построили.
Корр.: — Как и во многих других сферах сделали «как на Западе»…
— Система медицинского страхования, которая была создана у нас в стране вместо бюджетного финансирования, тоже оказалась неспособна выполнять свои функции и привела к разорению государственных медучреждений. Эти коммерческие страховые компании по сути занимались посредничеством между государственным ФМС и государственными медицинскими учреждениями— умыкали себе часть государственных денег.
В результате мы получили совершенно разрушенное здравоохранение. Всем врачам было давно понятно, что в случае всплеска нагрузки это приведет к катастрофе. У нас и в спокойное время был большой дефицит медицинской помощи. Плановая помощь оказывалась далеко не всем. А когда наступил кризис, все эти язвы проявились со всей очевидностью.
Корр.: — Кажется, наверху стали что-то замечать. О серьезных проблемах в здравоохранении не так давно говорил с высокой трибуны сам президент Путин…
— Да, это было летом прошлого года. Глава государства тогда признал провал в первичном звене здравоохранения. Но при этом никто не понес никакой ответственности. Получилось, как будто наше здравоохранение провалилось само собой и никто не виноват. Не было поставлено задачи прекратить оптимизацию здравоохранения, осудить безграмотную реформу, прекратить сокращение медработников, закрытие больниц и т. д.
Те, кто руководил развалом медицины, до сих пор при деле. Например, в Москве бывший заместитель мэра Леонид Печатников, который руководил уничтожением столичного здравоохранения до сих пор является советником градоначальника по тем же вопросам. А бывший министр Вероника Скворцова, хотя ее и сняли с поста главы Минздрава, руководит ФМБА — одним из крупнейших медицинских кластеров в стране. То есть никто своих кресел всерьез не лишился.
Корр.: — Сейчас в стране кажется сложился консенсус, что оставлять нашу медицину в ее нынешнем виде недопустимо…
— Первым делом надо признать, что была сделана ошибка. Что курс на оптимизацию, на безграмотную реформу был не верным. Нужно поставить задачу восстановления, реанимации системы здравоохранения, уничтоженной за годы реформ.
О том, как проблема выглядит с точки зрения потенциальных больных, нам рассказал президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский.
— Почти все, что происходит со стороны государства в дни пандемии — неадекватно.
Корр.: — Подробнее, пожалуйста…
— Так, глава Роспотребнадзора Анна Попова (и главный санитарный врач РФ — авт.) утверждает, что у нас раньше марта коронавируса не было. Но еще 1 февраля «Российская газета» писала о выявленных в январе коронавирусных больных. Причем приехавших не из Италии, а из Китая. Возникает вопрос, а почему прошел целый месяц после этого? И почему первыми стали ловить пассажиров из Италии. И почему авиарейсы продолжали летать в Китай?
4 февраля Голикова жаловалась, что не могут добыть штамм вируса, а значит не могут не сделать тесты, ни понять, что вообще это за заболевание. И только 26 февраля они наконец добыли вроде бы копию штамма, а не оригинал. И чем в январе-феврале занимались наши эпидемиологи и наша разведка?
Корр.: — Действительно, время тут самый важный фактор…
— О том, что по миру гуляет эпидемия пневмонии стало известно еще в ноябре 2019 года. Учителя подтверждают — в классах болело по несколько детей сразу. В январе 2020 года превышение по пневмонии к январю 2019 года было 37 процентов. На первой неделе февраля в почти трех десятках регионов было превышение эпидемического порога. Я сам переболел какой-то противной болячкой в тот период и поправился только к апрелю. Кто-нибудь проверял, что это такое?
В марте ВОЗ объявила пандемию, которая поддерживается до сих пор одной фейковой вещью. В статистике по коронавирусу указывается «количество заболевших». Но это «количество выявленных заболевших»! Это совсем другое. А, например, в эпидсезоне 2017 года в день заболевало пневмонией 120 тысяч человек. Это столько, сколько за три месяца нынешней пандемии! Похоже, страна давно уже переболела.
Но когда в марте власти на фоне паники стали свозить людей в больницы с пневмонией начались серьезные проблемы. Хотя пневмонию уже давно лечат дома. В результате были созданы очаги, инфекционные бомбы. Там и врачи болеют теперь… Вплоть до летальных исходов. Туда теперь лучше вообще не заходить. Не зря Попова еще в начале апреля заявила, что 55 процентов очагов — это лечебные учреждения. Но их продолжают строить и свозить туда людей.
Фактически, мы имеем дело с неадекватной оценкой ситуации на основании выявленных заболевших и истерии по этому поводу. Но и сейчас люди не обращают внимание на это. Мы что теперь на каждую ОРВИ так будем реагировать?!
Корр.: — Почему так изменился подход государства к оценке подобных угроз и необходимых для их купирования мер? Ведь так повели себя власти и других стран…
— Как утверждают некоторые ученые, впервые в истории человечества во время появления новой модификации вируса его маркировали и начали за ним следить. ОРВИ — действительно проблема, заболевание, которое уносит много жизней. Но долгое время мы жили, существовали вместе с ним. Кажется, у нас сейчас пытаются многие причины смерти отнести к коронавирусу.
Корр.: — Какие системные меры следует предпринять, чтобы минимизировать проблему в будущем?
— Прежде всего надо вывести Санитарно-эпидемиологическую службу из состава Роспотребнадзора, подчинив ее Минздраву. А то получается, что вся медицинская инфраструктура по борьбе с эпидемиями находится в Минздраве, а «раздевалка» через дорогу. У Минздрава сейчас нет задачи борьбы с эпидемиями! Это нонсенс.
Потом, если где-то в мире возникает очаг инфекции, то наши специалисты вовремя должны получить полные данные об этом. Тех, кто этого не смог сделать надо отправить в отставку. Это их прямая задача.
Кроме того, необходимо соблюдать классическое правило для эпидемиологии — сортировку больных. Этого сделано не было, из-за чего возникали очаги. Так что закрытые раньше инфекционные больницы, корпуса необходимо открыть вновь. Оснастить их оборудованием, чтобы они стояли наготове. Если нужно — законсервировать их и открывать в случае нужды.
Еще один момент — деньги. Если до пандемии на одного пневмонийного больного платили из ФМС 63 тысячи рублей, то теперь 200 тысяч рублей. Это искушает ставить диагноз COVID-19 при любых других причинах смерти. Поговаривают, что ради таких больших денег люди готовы идти фальсификации. Если вы за это платите, вы это получаете.
Корр.: — Ничего себе…
— Это повод задуматься, о самом принципе оплаты медпомощи за конкретный случай. Здравоохранение, как армия, должно полностью находиться на содержании государства. Мы же не платим армии за участие в каждом конкретном военном конфликте? Кстати, военные врачи в шоке от того, что происходит. Это полное нарушение эпидемиологических норм.
Государство в любом случае является страховщиком, потому что оно несет расходы за лечение больных, когда они сами заплатить не могут. Вопрос в том, как распределяются деньги. Внутри государственной системы фактически созданы псевдорыночные отношения.
Нельзя платить за ковидного больного 200 тысяч рублей. Это безумие. Этим плодятся диагнозы, а не больные."
Сергей Аксенов
А теперь с просторов нашей многострадальной страны перенесемся в самый отдаленный регион - на Камчатку. Возможно там, вдали от разрушительных процессов в здравоохранении, у местных медиков и органов, курирующих эту отрасль, осталось что-то такое, что могло бы сходу дать бой короновирусу и другим болезням. Обратимся за ответом к статье Вячеслава Скалацкого, опубликованной на днях в местной газете "Вести", в которой аргументированно обрисована ситуация с медициной на полуострове.
"Неразбериха в работе регионального штаба, названного в начале – Региональный штаб по коронавирусу в Камчатском крае, созданного распоряжением Правительства Камчатского края № 26-РП и подписанного 3 февраля этого года, отражает общую картину состояния борьбы с COVID-19.
В нашем регионе в начале антикоронавирусного пути в штаб входило 26 человек, во главе с заместителем председателя правительства Владимиром Пригорневым. После состав штаба менялся три раза. Наконец распоряжением краевого правительства № 105-РП от 6 апреля 2020 года были отменены все предыдущие и увидел свет новый документ за № 268-Р за подписью теперь уже врио губернатора Камчатского края о создании «Регионального штаба по недопущению распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) на территории Камчатского края». Органом, обеспечивающим работу регионального штаба, назначен аппарат губернатора и Правительства Камчатского края во главе с его руководителем Алексеем Войтовым. В состав штаба вошли 39 человек. Отныне там председательствует сам врио губернатора Владимир Солодов. Штаб на свои заседания должен собираться ежедневно, но, если верить правительственному сайту kamgov.ru, официальному рупору региональной власти, то последнее заседание проводилось аж 3 апреля (по данным на 9 часов 13 апреля 2020 года). Господину Войтову, получается, сложно следить даже за такой малостью. Что тогда можно говорить о выполнении более сложных задач?
В Камчатском крае с конца февраля действует режим особого положения. Это означает, что все органы исполнительной власти должны работать в особом режиме, особенно в доведении своевременной и точной информации, касающейся пандемии COVID-19. Журналисты «Вестей» добрый десяток дней проверяли работу операторов горячих линий и убедились, что те не могут ответить на простейшие вопросы, сообщить телефоны лабораторий Камчатского края, которые занимаются тестированием штаммов коронавируса, и не знают, можно ли по желанию граждан пройти тест на COVID-19. Очень часто они отказываются представляться по телефону, задавая невинный вопрос: «Зачем вам это?!» Заведующая СПИД-лабораторией и руководитель местного Центра гигиены и эпидемиологии отказались давать сведения о том, какое количество тестов у них есть в распоряжении и сколько тестирований они уже провели, какова посуточная производительность лабораторий. Заведующие заявили, что не уполномочены давать такие сведения и посоветовали обратиться в Министерство здравоохранение Камчатского края. Однако не смогли (или не захотели) сказать, к кому конкретно обращаться в министерстве и по какому телефону. Один из сотрудников нашей газеты попросил у руководителя пресс-службы губернатора и правительства края Юлию Чайкину (Юдину) предоставить данные о количестве населения, прошедшего тесты на COVID-19, о том, сколько тестов уже сделала каждая их трех лабораторий и какова их суточная производительность. Она ответила, что не имеет таких сведений и посоветовала получить их у Минздрава. Вопрос, к кому там можно конкретно обратиться, чтобы получить интересующую нас информацию, застал госпожу Чайкину врасплох еще больше, чем предыдущие два. После недолгих раздумий она ответила, что обратиться там не к кому, пояснив при этом, что сама не может дозвониться до министра здравоохранения Елены Сорокиной. (Вот это да! Называется, доработались…) Затем, еще подумав, Юлия Чайкина посоветовала связаться с Анжелой Николюк, сообщив ее мобильный телефон, пояснив, что она бывший журналист (это правда) и работает где-то в Министерстве здравоохранения. Как выяснилось, Анжела Николюк в Минздраве не работает, на телефон не отвечала.
Госпожа Чайкина сумела проявить совершенно пугающую неосведомленность и наглядно продемонстрировала вместе с господином Войтовым полную несогласованность в работе Правительства Камчатского края и регионального антивирусного штаба. Им удалось посеять сомнения в способности камчатского правительства справиться с пандемией в отдельно взятом регионе.
«Украшением» всей этой дезорганизации в работе министерств и ведомств можно назвать поведение главы Управления Роспотребнадзора по Камчатскому краю Натальи Ждановой. На видеосъемках заседаний регионального противовирусного штаба видно, что на госпоже Ждановой нет защитной маски. Врио губернатора Владимир Солодов не обратил на это внимания, хотя на нем обыкновенная медицинская маска была. Впрочем, как и на всех остальных участниках заседания. Невольно напрашивается вопрос: так нужно носить маски или нет? Госпожа Жданова всем своим видом говорит, что НЕТ. Господин Солодов – ДА. Кому верить? Если права Наталья Жданова, то зачем тратить огромные деньги на закупку ненужных одноразовых масок. Если прав Владимир Солодов, то почему на заседаниях противовирусного штаба не исполняются первичные меры по защите от коронавирусной инфекции.
Если в самом штабе наблюдается такой разлад, то к чему вообще мы можем быть готовы?"
Вячеслав СКАЛАЦКИЙ
P.S. Из всего сказанного можно сделать вывод, что на Камчатке, как и во всей России, положение в медицине аховое, этого только не замечают и не признают представители власти всех уровней. Как они могут это признать, если довели здравоохранение (и не только его) до опасной черты и продемонстрировали тем самым свою полную несостоятельность не только, как специалистов, но и кризисных управляющих. Встает вопрос: что делать с обанкротившейся властью и нужна ли она нам в таком виде вообще? Конечно, с этим надо что-то делать. Только не нужно за всем творящимся безобразием пассивно наблюдать.
Вместе с тем есть и повод для сдержанного оптимизма: смертельность пандемия коронавируса демонстрирует довольно умеренную, никаких инфраструктурных и иных разрушений эпидемия не принесла, как не спровоцировала она хаос, анархию или потерю государственного управления. А поскольку всё цело и почти все целы, жизнь будет худо-бедно продолжаться. Но протестные настроения при этом будут накапливатться.
РИА "Интеркам"
06-05-2020 | Просмотры: (229)
Материалы по теме:
